Кто такой Амалек?

 Евсекция, или кто такой Амалек?

В Субботу  перед Пуримом во всех синагогах мира читали отрывок из Торы, в котором сказано: "Помни, что сделал тебе Амалек.." На вопрос "Кто такой Амалек?" отвечает эта статья

Еврейская секция – это общее название еврейских организаций РКП(б): после революции коммунисты создали у себя в партии национальные секции, которые должны были внедрять коммунистическую идеологию "среди своих", то есть на родном языке уговаривать людей "строить социализм". Члены Евсекции беспощадно боролись с "пережитками прошлого" – с верой своих отцов: закрывали синагоги и миквэ (бассейны для ритуальных омовений, по законам семейной жизни евреев), запрещали кошерный убой скота, сажали в тюрьмы тех, кто обучал Торе. Сказано в Торе: "Помни, что сделал тебе Амалек на пути при вашем исходе из Египта. Который напал на тебя в пути и перебил у тебя всех ослабевших [что шли] позади, а ты был утомлен и изнурен, и не убоялся он Б-га" (Дварим, 25:17-18). "Б-га не боится" – вот главная характеристика Амалека.

Тора продолжает: "И будет, когда Г-сподь, твой Б-г, даст тебе покой от всех твоих врагов со всех сторон на земле, которую Г-сподь, твой Б-г, дает тебе в удел для владения ею, сотри память об Амалеке из-под небес. Не забудь" (25:19).

Это две отдельные, самостоятельные заповеди – помнить, что сделал Амалек, и не забывать об этом. Тора усиливает приказ тем, что дает к нему "пару" заповедей ("делай" и "не делай", "асэ" и "ло таасэ" на иврите). Причем Гемара указывает на такое различие между ними: не забывать – в сердце, помнить – устами.
 

До второй мировой войны я удивлялся: зачем Тора увековечивает память о злодеянии Амалека? Ни о каких других врагах (которых в истории евреев немало) Тора такого приказа не отдает. Почему? Во время этой войны я понял. Потому что Амалек страшнее и опаснее всех других врагов.

Для чего Тора подчеркивает (дважды говорит в трех стихах отрывка), что Амалек напал "в пути"? А если бандит напал на человека дома, ему что – прощается?

Дело в том, что почти все войны имеют причиной или хотя бы главной формальной причиной борьбу за территории. У народа Израиля своей территории не было – он находился в пути. Бывает целью войны грабеж, борьба за богатства. У евреев никаких особых ценностей не было. Не серьги же и кольца.

Бывает, между народами вспыхивает старая ненависть, как у армян с азербайджанцами. Но здесь и этого не было. Почему же Амалек напал на евреев? Была у него причина, но совершенно особая.
Исход из Египта сопровождался чудесами. Египетские казни были "курсом лечения" как для египтян, так и для евреев, которые так долго гнили в Египте, что тоже стали служить идолам и были все необрезаны. Надо было открыть глаза и тем, и другим, показать им, что есть Б-г, есть Властелин над миром. Поэтому Всевышний нанес по Египту десять ударов – дал ему десять уроков. Например, главным идолом в Египте была река Нил – поэтому два из первых трех ударов ("уроки" разбиты на группы: три, три, три и один) были нанесены по Нилу: вода превратилась в кровь, сушу заполонили лягушки, вышедшие из реки.

К концу десяти египетских казней евреи стали верующими. Да и многие другие народы призадумались о Б-ге. Амалек со своей ведущей идеей – неверием в силы выше природных – "не боялся Б-га". И решил "разоблачить миф": пришел в пустыню, напал на евреев, ведомых Всевышним, чтобы показать, что не так уж это страшно. Амалек был разбит, но страх перед евреями как перед народом Б-га был поколеблен. Гематрия (численное значение букв в слове) "Амалек" равна гематрии "сафек" (сомнение). Главное дело Амалека – сеять сомнение в сердцах евреев: "Кто сказал, что Б-г есть? Кто сказал, что Тора от Б-га?" А дальше уже идет: "Вовсе не обязательно молиться. Необязательно соблюдать субботу. Можно и так быть евреем…" – и всё прочее, что мы, к несчастью, не раз слышали. Амалек охлаждает сердца. Сказано о нем: "Который напал на тебя в пути" – "ашер карха ба-дерех". Это можно понимать и как "который охладил тебя в пути" ("кор" – "холод", "карха" – и "напал на тебя", и "охладил тебя"). "В пути" – в том долгом пути, которым мы и сегодня идем, ибо от изгнания до прихода Машиаха – большая дорога. Тора говорит: "…поклялся Г-сподь престолом, что война у Г-спода против Амалека из рода в род" (Шмот, 17:16). Некоторые слова в этом стихе написаны очень странно: в слове "престол" не хватает буквы "алеф" (не "кисэ", а "кес"), Имя Всевышнего дано только наполовину (не четыре буквы, а две). Почему? Тора указывает нам: пока существует Амалек, престол Всевышнего не целен. И Имя Б-га так и будет для нас неполным, пока память об Амалеке не сотрется из поднебесья.

Кстати, о Германии. Германцы проявились, как Амалек, еще в Средние века, в эпоху крестовых походов. Они не только участвовали в этих походах, но и безжалостно уничтожали целые еврейские общины на своей территории (всем известны названия таких городов, как Вормс и Майнц, где евреи были полностью истреблены; молитва "Ав а-рахамим" – "Отец милосердия", которую мы читаем по субботам, сочинена неизвестным евреем из Германии). До второй мировой войны кое-кто из евреев уверял, что не следует "помнить об Амалеке" и "отравлять свои души ненавистью". Теперь Германия изо всех сил старается, чтобы прошлое было забыто. Но один из еврейских партизан, погибший на войне, раввин, имени которого я здесь не назову, потому что боюсь ошибиться, сказал как-то очень тяжелые слова. Да сотрется, сказал он, имя еврея, который посмеет забыть, что немцы нам сделали.

Почему я говорю об Амалеке в связи с Евсекцией? Потому что Евсекция, которая закрывала синагоги, расстреливала раввинов, добивалась, чтобы евреи работали в субботу, – безусловный Амалек. Если человек сам поступает дурно – это одно, но если он пытается помешать другим поступать правильно – это Амалек.

Рав Эльханан Вассерман цитирует своего учителя Хафец Хаима (духовного вождя евреев Восточной Европы, жившего в 1838-1933 годах). Хафец Хаим говорил, что у него нет ни малейшего сомнения: Евсекция – это Амалек, пусть даже она состоит из самых чистокровных евреев. На них, говорил Хафец Хаим, распространяется статус Амалека, всё то, что Тора предписывает относительно него, а это значит – всякий контакт и примирение исключены!

Рав Эльханан Вассерман погиб от рук фашистов в Девятом форте под Каунасом, вместе со своими ешиботниками. Отвлекусь, но непременно скажу: статьи рава Вассермана глубоко меня потрясают. Он писал, что евреи – его современники – совершают два греха, поклоняются двум идолам, двум ложным идеям.

Одна – это национализм: идея еврея без Торы, "национальности как у всех", когда важно только, кем ты себя чувствуешь и считаешь. Поешь "а-Тикву" (гимн Государства Израиль), даешь шекель на общественные нужды, и ты еврей, хоть крестись. А заповеди не при чем. Второй идол – социализм. В Красной стране преследовали евреев со страшной жестокостью.
На небесах, говорит рав Эльханан Вассерман, обоих идолов слили в один – национал-социализм. И он будет крепко бить евреев. Все эти мысли он находит в Танахе, у Иехезкеля. Читаешь его как пророка.

Но вернемся к разговору о Евсекции. Это евсековцы добились ареста Любавичского ребе в Ленинграде и настаивали на его расстреле! Может, власти его бы и не тронули, но евсековцам авторитет ребе не давал покоя. Они-то хорошо знали, каковы его вес и значение в жизни евреев. Это они отняли у ребе в тюрьме тфилин! Какой позор для нас! Кто пытался добиться, чтобы ребе заменили расстрел десятью годами заключения? Жена Максима Горького! А евреи настаивали на расстреле.
 В пасхальную субботу евсековцы специально устроили в Казани вечер, на котором участников угощали булочками и сигаретами.

Нехемья Маккаби рассказывал мне, что тогда творилось в Минске. Евреев в городе было много, и Евсекция орудовала вовсю. В первый же вечер Песах евреи-коммунисты приступили к своим "антипасхальным" мероприятиям. Они буквально охотились за молодежью, как за зверями – заходили во все еврейские дома и требовали: "Идем с нами!" Отказываться и вступать с ними в спор было опасно. Когда евсековцы вошли в дом Нехемьи, Нехемья с другом спрятались в шкафу…
Евсековцы устраивали "еврейские" судилища, где вся процедура велась на идиш. В Минске "судили" шохета, облыжно обвинив его в изнасиловании несовершеннолетней. А это был известный хасид, святой человек…

Нельзя прощать Амалека!
Под одной крышей с Амалеком

Итак, центральная комната нашей коммуналки была клубом евсековцев. Они неизменно толпились там по субботам и праздникам – не случайно, видимо, их разместили рядом с семьей раввина. Помню, пришел я домой в эрев шабат (в пятницу вечером) и хотел пройти к себе в комнату. Один из этих евреев останавливает меня, сует мне, одиннадцатилетнему мальчишке, спички и говорит:

– А ну-ка зажги, не то побью! Я не зажег, вырвался как-то и убежал. И это у себя дома!

К этому времени относится чудом сохранившееся последнее письмо ко мне моего деда раби Мойше-Мишель-Шмуэля Шапиро, написанное в двадцать восьмом году (это к нему в Литву я так неудачно пытался уехать). Он пишет:

"Мой дорогой внук Ицхак-Йосеф! Мы с бабушкой очень озабочены тем, что вы живете в "холодном климате". Все наши молитвы Б-гу о том, чтобы ты остался верующим евреем, знающим Тору…" Письмо залито слезами. Вскоре дедушка умер.
 В тридцатом году все национальные секции в партии, включая Евсекцию, были ликвидированы. Не прошло и десяти лет, как Сталин стал расправляться и с теми, кто верно ему служил. После сталинских "чисток" из молодых казанских евсековцев, известных мне, в живых осталось только двое. И эти двое стали такими любезными, такими тихими…