Истинный успех

Истинный успех
 
По книге «Сад веры»
 
Человеку, который не смотрит на других, но доволен тем, чего достиг, даже если он на самом деле и не добился ни в чем успеха, в конце концов непременно улыбнется удача.
 

В книге сказок рабби Нахмана приводится история, прекрасно иллюстрирующая этот принцип. Там рассказывается о двух друзьях, умном и простаке. Умный ездил по разным странам, преумножая знания и ученость, а простак, человек не выдающегося ума, пошел другим путем. Вот как рассказывает об этом рабби Нахман из Брацлава:

«Простак, как мы уже говорили, учился ремеслу сапожника. Поскольку был он простофиля, учился долго, пока не выучился. Но совершенства в ремесле так, конечно, и не достиг. Женился и кормил семью своим ремеслом как мог. А поскольку был простак и в совершенстве своим ремеслом не владел, приходилось ему зарабатывать на жизнь с большим трудом, и зачастую он еле сводил концы с концами. И всегда не было у него времени даже на еду, потому что вынужден был беспрестанно работать, поскольку не владел в совершенстве мастерством. В ту минуту, когда прокалывал кожу шилом и втягивал и вытягивал толстую нить из прокола, как это делают сапожники, бывало, откусывал хлеба и жевалсебе.

И было у него заведено: всегда пребывать в большой радости, и всегда он был исполнен радости. И были у него все яства, все какие хочешь вина и какие угодно одежды. Бывало, говорит жене:
— Жена, дай-ка мне поесть!
И бывало, дает ему ломоть хлеба, и он ест, потом говорит жене:
— Дай-ка мне горохового супа!
И она вместо супа, бывало, отрезает ему еще ломоть хлеба и дает. И он ест, и нахваливает, и приговаривает:
— Какой прекрасный и замечательный суп!
Подобным же образом просил подать ему мясо и все другие прочие блюда и лакомства. И жена, конечно, опять подавала ему вместо них обычный ломоть хлеба. Очень нравилась ему эта пища, и он всегда хвалил и приговаривал: «Как хорошо приготовлено это! Как замечательно вкусно!» Как будто бы правда ел это блюдо. И действительно, бывало, чувствовал в том куске хлеба вкус того или иного замечательного блюда, которого хотелось ему. Конечно, благодаря простодушию и тому, что он вечно всему радовался. Бывало, приказывает:
— Жена, подай-ка мне пивка!
И жена, бывало, подает ему воду, а он нахваливает:
— Какое прекрасное пиво!          |
Или:
— Дай-ка мне медку!
И жена опять дает ему воду, а он только пьет и похваливает.
Захотелось ему вина:        
— Дай-ка мне вина!
Жена подает ему воду, а он пьет и восхваляет:
— До чего чудесное вино! — как будто пьет настоящее вино. И с одеждой то же самое: был у него с женой один на двоих драный полушубок. И бывало, говорит жене, когда собирается идти на базар:
— Жена, дай-ка мне полушубок.
И она подает ему полушубок. А когда собирался идти куда-нибудь на люди, говорил:
— Жена, подай-ка мне шубу!
И она дает все тот же полушубок, а он восхваляет его:
— Какая прекрасная шуба у меня!
И когда должен был нарядиться в кафтан, чтобы идти в синагогу, говорил жене:
— Жена, подай-ка кафтан!
И она, бывало, несет ему все тот же полушубок драный, а он восхваляет его и говорит:
— Какой прекрасный и удобный кафтан.
И всегда он был преисполнен радостью и благодарностью за все. Как заканчивал тачать сапог — обыкновенный угловатый сапог, поскольку особого совершенства в своем ремесле так и не достиг, — бывало, берет этот сапог в руку и, любуясь, говорит:
— Жена! До чего же замечательный и прекрасный сапог получился, просто любо-дорого посмотреть! Прям, будто не сапог, а медовый пряник!
А жена, бывало, спрашивает его:
— Если так, почему же это другие сапожники получают по три злотых за пару сапог, а ты только полтора? Отвечает, бывало, он ей:
— Что мне до них! Это их дело, а это — мое.
Или так:
— Почто нам говорить про других? И не лучше ли нам посчитать так: столько и столько я получаю за сапог из рук в руки — кожа стоит столько-то, дратва и воск — столько-то, и все остальное, и еще не забывай обрезки, что идут на латки. Вот и получается, что зарабатываю на всем около десяти монет… Чем же это меня должно задевать, если выходит столько, да притом чистой прибыли?!
И так всегда — всему только радовался и всем восхищался».
 
Этот простак был вовсе не дурак, и не обманывал себя, считая, что делает совершенную работу. Иначе он бы, конечно, сожалел, что мало зарабатывает. Он прекрасно знал, что делает кривые башмаки, но от этого не падал духом. Он обладал простой и ясной верой, что в этом состоит Провидение Божье, и его совершенство заключается в том, чтобы делать именно такие башмаки!
 
Поэтому он ни на кого не оглядывался, а лишь говорил: «Это их дела, а это мои». Он искренне верил, что для каждого точно определено, какие будут дела его, и нет никакого смысла оглядываться на кого бы то ни было. Каждый должен делать работу в меру своих сил и радоваться ей.
 
Напротив, его друг-мудрец поступал совершенно наоборот. Вот как об этом говорит рабби Нахман:
 
«А жизнь мудреца была наполнена сплошными мучениями. Потому что пошла про него слава, что он человек большой учености, и художник очень искусный, и великий и знаменитый доктор. И явился к нему один вельможа и повелел, чтоб сделал кольцо из золота. Сделал ему кольцо — просто замечательное: вырезал на нем чудесные рисунки особым чудесным способом, и еще необычайно чудесное дерево вырезал на нем. Только вельможе кольцо не понравилось. А мудрец опять мучился и страдал, потому что знал в душе наверняка: сделай он такое кольцо с деревом в Испании, нашли бы его исключительным и прекрасным.
 
В другой раз пришел один очень знатный вельможа и принес ему очень дорогой драгоценный камень. Из далеких заморских стран принес ему еще один драгоценный камень с рисунком и повелел, чтоб он сделал точно такой же рисунок на том, заморском, камне. И сделал мудрец на этом камне точно такой же рисунок, только в одном месте ошибся, да и то так, что кроме него никто другой в жизни бы эту ошибку не обнаружил. Прибыл вельможа забрать камень, и был очень доволен работой. Только мудрец опять мучился — из-за той ошибки: «Ведь как умен я и учен, а вот, смотри-ка, случилось сделать такую глупую ошибку!»
 
И докторские его занятия доставляли ему сплошные муки. Потому что, бывало, придет к больному и даст ему какое-нибудь лекарство. И наверняка знает, что если выздоровеет больной, то, конечно же, оттого что лекарство ему поможет, ведь лекарство это чудодейственное. А больной возьми да и умри. И стали кругом говорить, что умер из-за него. И опять ему через это муки. Или так: иногда даст лекарство больному, и выздоровеет больной. А все кругом говорят, что это просто дело случая. А ему опять муки.
 
И точно так же случалось и с одеждой. Позвал портного, чтоб пошил ему камзол. И портному объяснял, как шить, и поправлял его, пока тот не пошил и не сделал камзол по его желанию, как он и задумывал. Только вот одна пола не вышла у портного как надо, и не лежала, как хотелось бы ему. И сожалел он сильно и ходил опечаленный, потому что знал про себя: этот камзол только здесь считают красивым и безупречным, потому что ничего не понимают в одеждах, а попади он в этом камзоле в Испанию, приняли бы его за пугало огородное и только посмеивались бы вслед. И так во всем — переполняли его жизнь бесчисленные мучения».
 
А затем рабби Нахман описывает разговор между мудрецом и простаком:
 
«А простак прибегал каждый раз к нему с радостью, и находил его каждый раз в тоске и сплошных мучениях. И спросил однажды:
— Скажи, почему ты — такой мудрец и ученый человек и такой богач — ты все время страдаешь и мучаешься? Вот ведь я почему-то всегда только радуюсь?
Расхохотался мудрец, показалось ему, что говорит с сумасшедшим.
А простак продолжал:
— Вот ведь эти люди, что насмехаются надо мной, просто глупцы, не так ли? Ведь разве они умнее меня? Напротив, они глупцы. Или вот такой умный, как ты! Ведь что в том, что ты такой умный?
Помолчал немного простак, потом опять обратился к мудрецу:
— К тому же, кто знает, может, и ты станешь на мою ступень?
Выслушал его мудрец и говорит:
— Очень может быть, что я стану таким, как ты. Если потеряю рассудок, не дай Бог, или, не дай Бог, от болезней сойду с ума. Но я ведь не то, что ты безумный человек. Чтобы ты поднялся на мою ступень?! Этого никак не может быть, чтоб ты стал такой умный, как я!
Отвечает простак: 
— Для Господа Бога все возможно! В мгновение ока может статься, что я поднимусь на твою ступень!
Рассмешили эти слова умного до слез, и долго еще потом смеялся над ним».
 
Дальше рассказывается, как однажды царь решил сменить правителя области. На эту должность выбрали простака за его простодушие. Удача улыбнулась ему, благодаря чему он приобрел и великую мудрость, ибо, как говорили мудрецы: «Удача умудряет». Так он поднимался и поднимался, пока не стал правителем над всеми правителями и обрел великую мудрость, в точности как сказал мудрому другу: «Для Господа Бога все возможно! В мгновение ока может статься, что я поднимусь на твою ступень!»
 
Человек может по-настоящему радоваться своей доле лишь благодаря вере в Провидение Господне, вере в то, что недостатки и неудачи необходимы для исправления, что они и есть испытание. Только благодаря недостаткам можно приблизиться к Всевышнему, в чем и состоит предназначение человека.
 
Ибо понятие «радоваться своей доле» предполагает, что человек радуется любой доле, в том числе и неудачам, он верит, что все — к его благу. Поэтому он никому не завидует, а лишь творит в радости и тогда достигает истинного успеха в этой жизни и в этом мире — то есть выполняет свое предназначение и живет согласно ему.
 
 
 
Книгу рава Шалома Аруша «Сад веры» читают миллионы людей на десятках языков.
Ее заказывают здесь