18 дней моей веры

Когда стоит вопрос жизни или смерти, 18 дней кажутся целой вечностью. Моя дочь, Шани, провела эти дни в коме, когда ей было всего 16 лет, а я кружилась в сумрачной зоне ожидания.

Это случилось десять лет назад. Шани шла смотреть за детьми наших знакомых в один солнечный зимний день. Она вышла из дома, а несколько минут спустя, мы с младшей дочкой вышли на кружок. Шани бежала впереди нас, чтобы не опоздать к детям. В какой-то момент мы перестали ее видеть, а через две минуты «догнали» ее… Это было жутко: она лежала на тротуаре без сознания. По первым признакам прогнозировался приступ сердца. И нет, у нее не было никаких проблем с ним, никаких предрасположенностей к этому. С ее здоровьем с рождения все было отлично.

Добровольцы объединения «Ихуд Ацала»[1] прибыли на место первыми и начали ее оживлять, а мой муж провел ближайшие сорок пять минут в рыданиях, уперев лицо в книгу с Теилим[2]. А я ходила взад и вперед, как дерганый зверек и повторяла: «Всевышний, пожалуйста, прошу! Верни ее обратно, или забери к Себе, но не оставляй ее полуживой!». Я думала, что не смогла бы заботиться о дочери в состоянии растения. Да, это ужасное выражение, если применять его к человеку. А самое главное – как будет ей чувствовать себя «застрявшей» между этим и будущим мирами?!

Тяжеленные часы, которые я проводила у ее кровати в больнице, шли и шли. Я молилась и плакала каждый день с такой мощностью, что осталась абсолютно без сил. И тут, впервые в жизни, я поняла, насколько молитва – это интенсивная душевная работа. Моим разбитым сердцем я просила Творца спасти сердце моей дочери.

Шани была «малышкой» кардиологического отделения. Она была госпитализирована с людьми в четыре раза старше нее, подключенным к кардио и дыхательным аппаратам. Было страшно смотреть на то, как она дышит за счет этого аппарата. Моя дочка находилась в главной борьбе своей жизни – в борьбе за свою жизнь. И я… Тоже находилась в главной борьбе своей жизни – в борьбе за свою веру.

Через несколько дней ее отключили от аппаратов, но нет, чуда не случилось, она не проснулась, как мы того ожидали. Минуты шли, а она не приходила в себя. Новая волна ужаса прошла по мне, волна страха и неверия. Я стала кричать ее имя, кричать, чтобы она тут же проснулась, пока один из сыновей не схватил меня: «Има, хватит, довольно».

Проходили дни и ночи. С духовной точки зрения, я не вела себя как сильный человек, мягко говоря. Спустя несколько дней боль уже основалась глубоко внутри, и из того же места за дело крепко взялось дурное начало: «Творец наказывает тебя! Ты что, не могла вести себя праведнее? Ты не заслуживаешь радости. Шани навсегда останется в коме…»

Я знала, что не смогу пережить этот утопический нападок моего воображения, если в ту же секунду не схвачусь за мою веру. После стольких лет работы над верой в Творца, в Его единство, и в то, что от Него идет лишь благо, сейчас наступило самое время начать практиковать это все. В своем воображении я видела себя так, будто раскачиваюсь на краю бездны. В этой бездне я начала искать: где же мой любимый и любящий Папа? И я знала: если сейчас Его не найду, то очень близка к тому, чтобы упасть в пропасть.

Итак, решение было принято: я начала свой итбодедут, уединенную молитву. Каждое утро я находила укромное место в больнице и рассказывала Всевышнему, что мне больно, я зла и смятена. Я рассказывала Ему: «Послушай… Смотреть на мою прекрасную дочь-подростка в таком ужасном состоянии вызывает у меня жуткие страдания. Выглядит так, будто она вцепилась в меня взглядом – врачи называют это «комой открытых глаз». Ее тело тревожно двигается, как будто она пытается отцепиться от кровати. При всем этом, она абсолютно оторвана от мира – слепа и глуха к происходящему вокруг нее.»

Возможно, мое психическое состояние было таким же, как ее физическое. Знаете, почему? Потому что я была оторвана от Создателя, слепа и глуха к Его милости ко мне. Я чувствовала, что далека от Него также, как Шани была далека от меня. Когда я схватилась за итбодедут, то почувствовала, что вернулась к Нему. Это было моим духовным возрождением.

Моим следующим решением стало показывать веру и снаружи тоже – мудрецы учат нас, что внешность отражает внутренность. В течении 18-ти дней я просыпалась рано утром, красиво одевалась, красилась и приносила медсестрам угощения. Перед тем, как ночью идти домой, я обязательно благодарила их и обдаривала улыбкой. Я искренне старалась войти в роль Бат Мелех[3] и выглядеть уверенно и гармонично.

Третьим моим решением стала… Благодарность! Я благодарила Ашема за хорошую медицинскую заботу о Шани. Благодарила за самые разные благословения моей жизни, за то, что Он верит в меня, что окружил любовью и поддержкой. Я помню, как одним утром я сидела в кафетерии больницы Адасса, окруженная близкими подругами. Одной из них была Хая Малка Абрамсон, автор книги «Who buy fire», которая пережила страшнейший пожар, и, несмотря на многочисленные ожоги, вбегала и выбегала из квартиры, чтобы вызволить оттуда своих детей и бабушку.

Другая близкая подруга потеряла старшую сестру, у которой остались четверо маленьких детей. Еще у одной женщины молодой сын погиб при трагическом несчастном случае. И еще одна подруга была героиней, поборовшей рак. Все эти женщины – богобоязненные и добрые. И все они остались верными Творцу и вере в Него, продолжая продвигаться в жизни, растить детей, работать и соблюдать Тору.

Когда мы закончили пить кофе, я поняла кое-что потрясающее: мы хоть и ели хлопья с молоком, но это был завтра чемпионов! Я была на тропе духовного Олимпийского марафона, а мои подруги были натренированными атлетами, сильными и уверенными в своем смирении и доверию Творцу.

Честно говоря, я не хотела бы быть новым членом такого «клуба», но все же, большая честь иметь этих женщин в кругу своих друзей. Они будто говорили мне: «Мы с тобой, что бы там ни было. И ты справишься». Как же я благодарила Творца за таких друзей, за такую веру.

На 18-й день после приступа, Шани вышла из комы, это было в Шаббат. Моя старшая дочь Сара позвонила мне сразу же после Авдалы, чтобы сказать, что Шани проснулась. Когда мы приехали в больницу, Шани пошла мне навстречу нетвердым шагом, и сказала, «Привет, Има!», и мы обнялись, крепко-крепко. Я не слышала ее голоса около трех недель – а тут мое сломленное сердце встало на место.

Прошло 10 лет после этих событий. Конечно, Шани пришлось пролечиться много лет и строго следить за здоровьем. Она – ходячее чудо! Я стараюсь смотреть на нее как на «обновленную и улучшенную версию» согласно воле Бога, потому что она совсем другая, чем была до тех событий. Но и я стала совсем другой – гораздо лучшей и сильной версией себя. Тогда я выучила: неважно, через что я буду проходить – я могу быть радостной и счастливой. Я могу… Быть благодарной. Найти утешение. Продолжать верить.

Дай Бог, я верю, что скоро наступит момент, и мы с мужем будем вести Шани к Хупе. И дай Бог, она сама станет мамой, и мы сможем обнимать внуков – верующих, сыновей верующих.

А пока, я продолжаю увеличивать свою веру при помощи итбодедут, благодарности и молитвы, тем самым продолжая ступать по Узкому Мосту жизни.

Неужели Вы не присоединитесь?