Встреча (4)

Люди часто жалуются, что не могут найти духовного наставника. Однако истина в том, что Учитель приходит, когда ученик к этому готов

 
…Вдруг услышал я голос мамы, причитавшей и вскрикивающей: «Где сын мой?». Увидел я, что из-за меня стряслась беда. Ведь если не месить тесто, оно портится. И действительно, когда мы вернулись домой, увидели, что прои­зошла боль­шая «авария». Все тесто всплыло и поднялось над краями, и были у меня большие неприятности до­ма, и кричали на меня, поче­му я ушел. Я не был виноват, поскольку не чувствовал, как ночь проле­те­ла. И у меня не осталось никаких сомнений, что он один из 36 скрытых праведников. И Тора, которой учил он меня, была чудесна – не описать и не пере­дать. А р. Исраэль остался там, и когда начало светать, вошел в синагогу молиться, и так «распалась связка». Но потом пошел я в кар­лин­скую синагогу и там нашел его.
 
Тверия была тогда маленьким поселением, и когда услышали голос моей мамы, причи­тавшей и кричащей: «Где сын мой?», испу­гались все и поду­мали, что я погиб. А утром начали интересоваться, и она рассказала про некоего еврея, что пришел ночью, купил хлеб, и я пошел вместе с ним и не вернулся. И лишь под утро нашла меня вместе с этим евреем в синагоге, что полна воды. Мама не знала р. Исраэля, но жители города знали его как брас­лавского хасида. И когда я пришел, сказали все: «Этой ночью «загублен» Исраэль Бэр!». И то­гда мне стало известно, что р. Исраэль из брас­лавских хасидов, и с тех пор мы уже боль­ше не расставались. Я увидел в этом провиде­ние Творца, в том, что привел Он такое вели­кое сокровище ко мне в дом. И в особенности большим было при­ближение с его стороны, и он также видел в этом провидение Всевыш­него, поскольку ведь не хотел он покидать Мирон, и вот послана ему душа сем­на­дца­ти­летнего юноши, тоскующего по правде, и воз­никла между нами связь наподобие сказан­но­го: «воды обильные не смогут погасить люб­ви». Ре­шил я: «Даже если весь мир попыта­ет­ся разлучить нас – им не удастся!»
 
И так были мы всегда вместе. Но вокруг были про­тивящиеся, и начали они вести со мной раз­го­воры, полные противодействия и яда, горького, как полынь. Говорили: «Это правда, что р. Исра­эль – человек великий, но вот в том недостаток его, что он хасид Брас­ла­ва» (того же не знали они, что все величие его как раз от хасидизма Браслава, что оттуда удо­стоился он и всей праведности своей, и свя­тости, и благочестия и т. д.) И когда увидели, что не действуют на меня нисколько такие ре­чи, пошли к отцу моему и рассказали ему обо всем. Отец мой, который был слепым, слушал, как они говорили: «Вот сын твой сделался од­ним из хасидов Браслава, бродящих по горам, и все раввины противились этому хасидизму, и он еще, вероятно, тронется умом, сейчас еще можно спас­ти его, но потом будет непопра­ви­мо». И потому просили его повлиять на меня, с тем, чтобы я оста­вил хасидизм Браслава. Когда услышали мои отец и мать такие слова подстрекающие, то они очень огорчились. Отец полагал, что я, конечно, послу­шаюсь его, когда он скажет мне оставить хасидизм Брас­лава, потому, что большая любовь была меж­ду нами. Сказал он мне: «Хотя я карлинский, ты можешь выбрать любой хасидизм, но, про­шу тебя – только не хасидизм Браслава!». Но я, после того, что увидел, как Всевышний уст­роил так, что свел нас вместе столь чудес­ным образом, и видел уже свет великий, и ощутил такое исцеление и такое благо для души, что не описать словами, сказал ему: «Папа, я не могу открыть тебе всего сердца моего, но только знай, что в этом ты не сможешь никак повлиять на меня!». И это было очень тяже­ло для него, поскольку ни разу в жизни не про­ти­воречил я ему даже в самом малом, так как очень уважал его, и особенно потому, что он был незря­чим. Но в этом деле, сказал я ему, не смогу послу­шаться тебя. Когда услышал он такое, сказал сам себе: «Если так, то люди правы!». И стал большим мне противником, потому, что увидел – это дело ужасное. Он пытался говорить со мной и по-хоро­шему и по-плохому, но ничто не помогало…

Продолжение следует…