Комплименты

Комплименты
 
 «Давайте говорить
Друг другу комплименты –
Ведь это всё любви
 Счастливые моменты».
Булат Окуджава

У Владимира Высоцкого есть стих невероятной красоты, в чём-то очень созвучный с состоянием моей души:
«И в пояс не забуду поклониться
всем тем, кто написал,
чтоб я не смел ложиться.
Пусть чаша горькая, я их не обману».

Этим четверостишием я начал свою книгу «Командировка в Египет ». Но не забудем, что перед этими строчками гениальный поэт выплакал фразу: «И песню напишу, и не одну, а в песне той кого-то прокляну».

Я понимаю его чувства. Но к счастью, благодаря Торе вижу другие закономерности в природе. Я понимаю, что есть Всевышний, что человек – хозяин своей судьбы, а не диссидент. Поэтому я обратился к Арье Юдасину с просьбой «дописать» к стиху Давида Самойлова «Тамада» песню-антитезу к словам Высоцкого. Получилось: «Никого не хочу проклинать. Не мое это, милые, дело».

 Песня записана, и перед тем, как сделать клип, я неожиданно ассоциировал героя с Вахтангом Кикабидзе, поющим: «Мои евреи, живите вечно». И устроил с ним своеобразную перекличку фразой: «Мои грузины, живите вечно». Треть песни я спел по-грузински, имитировал многоголосье, хлопал в ладоши и так далее.
Автор фильма радостно написала мне: «Посмотрите, какие комплименты шлют Вам грузины!». Я прочёл их, грузинским я владею неплохо, но все-таки не думал, что вызову подобную реакцию.

Кто-то ехидно спрашивает: «Откуда Меир Левин настолько чисто владеет грузинским?» Ему отвечают: «Наверное, в прошлой жизни он был Малхазом Левиашвили». В начале я думал, что это шутка и отвечавший острит по поводу реинкарнации, но потом понял, что здесь «тонкий намёк».  А намекают, что я грузин или, в крайнем случае, грузинский еврей, а «Меир Левин» – это так, примазался. Просто хорошо в Израиле устроился, но мой совершенный грузинский меня же и выдал. Песня писавшим очень понравилась, но все равно комплименты относились в основном к моему «умению хорошо устроиться».

Почему-то память перебросила меня на 40 лет назад. Моя супруга училась на вечернем отделении математического факультета педагогического института. Она поступила на грузинское отделение, так как на русском отделении этой специальности не было. Впрочем, её отчим был грузин,  и дома они говорили по-грузински. После замужества Шошана взяла мою фамилию.

Однажды нас вызвал к себе домой её зав.кафедрой Таварткиладзе – кстати, сосед по деревне её отчима. Смущаясь, он обратился ко мне: «Послушай, я очень люблю евреев. Пойми меня правильно. У тебя очень умная жена и я хочу её оставить при кафедре, но не всё решаю я. Пусть она возьмет фамилию отчима, тогда мне точно удастся  оставить её аспиранткой. Не будь эгоистом, не порть ей будущее».
 У меня в тот момент от всего моего еврейства оставалась только фамилия,- ни языка, ни имени, ни одежды, вообще ничего.

            Я не стал грубить зав.кафедрой, мне он показался порядочным человеком, с симпатией относившимся к молодой паре. Но придя домой, вдруг возмутился, обозвал его шовинистом и заявил: «Моя! Жена!! и мои!! Дети!! – всегда будут Левины!!!!»

 Жену, конечно, на кафедре не оставили. Я не хочу идеализировать наши отношения, бывали и споры, но этим она меня в жизни ни разу не упрекнула. И возможно поэтому, когда я под 50 лет «сошёл с ума», став религиозным евреем, она пусть не сразу, но всё-таки согласилась сесть со мной в «одну палату».
Так и с Владимиром Семеновичем. Наверное, к нему тоже подходили,  предлагали не быть эгоистом, а он отказывался. И те, кого он собирался проклинать, чиновники, на самом деле косвенно помогали его творчеству. Сегодня расхватали бы по корпоративам, и вместо Высоцкого человечество приобрело бы первого Баскова или пятого Максима Галкина. Вот иди и пойми – кого благословлять, кого проклинать?!
            Лучше всё-таки, как я и Булат Окуджава – «Давайти говорить друг другу комплименты»!..
 
Читайте другие рассказы Меира Левина в его книге  Командировка в Египет