Дочери раби Нахмана

Дочери рабби Нахмана из Брацлава – Сара и Хая покоятся в Кременчуге.

Мало кто сегодня знает, что после своего замужества две дочери великого цадика – раби Нахмана из Браслава – Сара и Хая, со своими семействами, проживали в городе Кременчуге, и похоронены на еврейском участке заброшенного старинного городского кладбища. Об их жизни, практически, ничего неизвестно.

Нам, буквально, по крупицам приходится собирать сведения о них из различных источников. Отдаленность исторической эпохи, в которую жили праведницы, и недоступность многих материалов значительно усложняют дело.

У рабби Нахмана было восьмеро детей: два сына и шесть дочерей. Однако, выжили лишь четыре дочери: Адель, Сара, Мирьям и Хая. Мирьям отправилась на Святую Землю (в 1809-м году), где уже поселились ее муж и свекор. Несмотря на крайнюю слабость, рабби Нахман провожал ее пешком и сказал тогда: “В Святую Землю надо добираться на собственных ногах”. Мирьям скончалась в Израиле, не оставив после себя потомства.

Дочь рабби Нахмана – Сара вышла замуж ранней весной 1803 года, и поселилась, как уже подчеркивалось, в г.Кременчуге.  Мирьям вступила в брак в 1805-м. Его младшая дочь – Хая вышла замуж уже после кончины рабби Нахмана, и тоже переехала в Кременчуг.

В месяце сиван 5566 года (1806), после праздника Шавуот, в двухлетнем возрасте умер от чахотки первый сын цадика Нахмана – Шломо-Эфраим. Рабби Нахман, возлагавший на сына великие надежды, горько оплакивал его. Второй сын, Яаков, родившийся незадолго до Хануки того же года, также умер в младенчестве. А через год от той же болезни скончалась жена Сасья. Сам рабби Нахман заразился в то время чахоткой и предсказал, что она станет причиной его смерти.

Как описывает рабби Натан в своей книге «Жизнь Рабби Нахмана», после смерти мальчика, «когда мы пришли к нему, он стал говорить с нами об исправлении еврейских душ, о хозяине поля, о том, что есть такое поле, где растут души, и этому полю необходим хозяин, который должен эти души исправить. И тот, кто вызывается быть хозяином этого поля, должен взять на себя бесчисленные испытания и страдания. После этого рабби Нахман говорил с нами долго о коренном исправлении душ».

О судьбе дочерей рабби всегда очень пекся и беспокоился. Он писал дочерям трогательные и теплые письма.

Цадик Нахман особенно любил свою дочь Сорке (прозвище Сары), которую он ласково назвал «мирт в пустыне, с приятным ароматом».

В каждой строчке письма рабби подчеркивал его великую любовь и привязанность к дочери. Цадик Нахман писал, как ему хотелось бы видеть дочь в своем доме, чтобы он мог радовать себя её присутствием каждый день, слышать её мудрые слова и «учиться у неё страху перед Небесами». Он написал ей: «Ты словно мирт в пустыне, что не имеет никого, кто бы оценил его приятный аромат».

Вот одно из писем, адресованное дочери Саре в Кременчуг (переведено с языка идиш):

«Год 5569 (1809).

С Б-жьей помощью! Третий день недели, 12 день месяца-утешителя ава.

Мир моей любимой дочери, скромной и разумной г-же Саре! Мир и благополучие да осенят твою жизнь и жизнь твоего супруга, твоего прелестного сына и твоей умницы-дочки. Омэйн!

Вскоре после твоего отъезда отсюда я получил письмо, касающееся состояния здоровья твоей достойной тещи да дарует ей силы Всевышний, омэйн! Со своей стороны могу сообщить, что состояние моего здоровья, с Б-жьей помощью, удовлетворительно. Признаться, мне очень недостает веселых проказ твоего возлюбленного сына Исраэля. После вашего отъезда в доме стоит тишина. Уповая на Благословенного, жду от тебя добрых вестей.

От твоей милой сестры Мирьям получил письмо, отправленное из Одессы. Их корабль отчалил в 7-й день месяца авa-утешителя. Она пишет, что преисполнена радости. Все опекают ее. Передает привет.

Прошу тебя, поступай так, как я тебе велел. Меньше занимайся домом. Не отказывай себе в мясе и вине. Твое здоровье дороже для меня собственной жизни. Весть о том, что ты совершенно здорова, продлит мою жизнь.

Твой отец, ожидающий от вас вестей воистину благих.

Нахман бэн раби Симха».

Ряд учеников и последователей  Ребе в Кременчуге присутствовали, когда Сара получила это письмо. Один из них рассказывал после секретарю и близкому другу цадика – реб Носону, что когда она читала, не выдержала и стала плакать, говоря: «Я должна упасть в ноги моему отцу, за то, что он хвалит меня так много» (Хаей Моаран  581, 582).

Сара часто болела. Ее страдания глубоко ранили Ребе, который много говорил о ней. После того, как Ребе приехал однажды в гости к дочери, он нашел ее очень огорченной, из-за непрекращающейся зубной боли. «Даже если это трудно, ты должна заставить себя быть счастливой. Б-г так хочет» – сказал ей Ребе. Тогда он объяснил, что сущность подлинной радости выражается в непреодолимом желании танцевать и славить Творца. Благодаря этому она будет вылечена. Сара приняла совет отца близко к сердцу. Закрыв ставни в доме, она начала танцевать. Вскоре боль исчезла.

В другой раз, когда Сареле была больна, рабби Нахман предложил, чтобы она представила себя совершенно здоровой.  Это казалось невозможным, страдания не давали девушке покоя. Тем не менее, Ребе попросил ее следовать его указаниям. «Сила мысли очень велика», пояснил он. «По мыслив позитивно, вы можете превратить вашу ситуацию в ХОРОШО. И даже более того!» (Сихот а-Ран 62, 74).

Еще один случай повествует о том, что Ребе навещал Сару, когда она была прикована к постели в агонии. Рабби Нахман сидел у постели дочери, переживая и разделяя ее страдания. Затем он заснул. Его прадед, Баал Шем Тов, явился ему во сне и посоветовал не беспокоиться. Он процитировал стих: «Великое освобождение Он дает царю Своему, и показывает милость Помазаннику Его – Давиду и потомству его во веки» (Пс. 18:51). Ребе понял это так, что болезнь Сары можно вылечить, рассказывая ей истории об освобождении, которое Б-г посылает праведнику. После пробуждения, Ребе сидел рядом со своей дочерью, и рассказывал ей удивительную историю. Как только он закончил рассказ, Сара поднялась с постели, оправившись полностью. Впоследствии, она рассказывала ту же историю, в Кременчуге, другим больным, и они тоже становились здоровыми (Ликутей Моаран I: 234; Сихот а-Ран 138). Вот эта история.

Сын Сары – Исраэль родился в то время, когда рабби Нахман гостил у дочери в Кременчуге. Ребе ждал в течение нескольких недель, пока его дочь родила мальчика. Он постоянно беспокоился  за благополучие своей дочери и еще не родившегося ребенка. Тем не менее, после рождения внука Ребе стал очень счастлив, повелев, чтобы в доме зажгли все светильники и подали вино и угощения. На восьмой день ребенок был обрезан, и Ребе оставался в приподнятом настроении в течение всего дня. Ему понравилось, что несколько человек упомянули, что ребенок получил такое же имя, как Баал Шем Тов – Исраэль бен Сара (Емей Маоранат, 17; Хаей Моаран, 151).

Когда Ребе был уже тяжко болен, он попросил трех или четырехлетнего сына Сары, Исролика, чтобы тот  помолился за него. Мальчик ответил: «Дай мне твои часы, зейде (дедушка – идиш), и я буду молиться за тебя!» При этом Ребе сказал: «Вы видите, что он уже Ребе, потому что он говорит мне  дать ему что-нибудь для того, чтобы ему молиться!» Ребе затем дал ему часы. Мальчик взял их, отошел в сторонку и начал плакать. «Б-г! Б-г! Пусть моему зейденю станет хорошо!» Народ, стоявший рядом, нашел это смешным. Тем не менее, Ребе сказал: «Это так, как мы должны молить Б-га. Как должно молиться? Мы должны молиться Б-гу с наибольшей простотой, как ребенок перед своим отцом, или человек, говорящий с его лучшим другом». (Хаей Моаран 439).

Раби Нахман сказал: «Праведный Мошиах наш будет одним из моих потомков». Он заявил об этом публично, в присутствии своих самых близких учеников. Он просил, чтобы чтили и уважали своих дочерей. Он сказал, что привел  души своих детей из мира Ацилут (Божественная эманация), как  «драгоценные деревья, которые дают редкие и блистательное плоды» – самый высокий духовный уровень (Хаей Моаран 279; Йемей Моаранат 17).

 Помощник и секретарь Ребе, рабби Шимон из Кременчуга (по прозвищу «Кременчугер бресловер». Похоронен в Израиле, на старом кладбище г. Цфат), пришел просить своего учителя, чтобы тот ходатайствовал на небесах за его маленького сына, который был смертельно болен. Рабби Нахман ничего не ответил. Лишенный надежды, реб Шимон вернулся домой. Его жена поняла причину молчания Ребе. Тем не менее, вместо того, чтобы отчаиваться, она сидела у кроватки младенца в течение всей ночи, горячо молясь со слезами на глазах о жизни ребенка.

На следующее утро, когда Ребе увидел реб Шимона, он воскликнул: «Вот, великая сила молитвы! В последнюю ночь суровый приговор был запечатан. Но, по молитвам твоей жены ваш сын выздоровеет, и проживет долгую и праведную жизнь». И, действительно, сын рабби Шимона из Кременчуга прожил почти сто лет (Aванеа Барзель 60, стр 39;.Также Siach Sarfei Коdesh 2, 1-100).

Один из учеников Рабби Нахмана как-то спросил, как он может усилить свою веру? Ребе ответил: «Мы можем научиться вере у женщин» (устная традиция, услышанная от р. Натана Маймона).

О другой дочери рабби Нахмана  –  Хае,  сведений крайне мало, о жизни и судьбе ее фактически ничего не известно. Известно только, что перед смертью цадик завещал дочери триста червонцев, немалую по тем временам сумму. Вот, как сообщает об этом  раби Натан Штернгарц  в книге “ЙЕМЭЙ МОАРАНАТ”: 

За день до начала праздника Суккот, когда я пришел к нему незадолго до предвечерней молитвы, я застал там моего друга рабби Нафтали и еще нескольких человек. Состояние рабби Нахмана продолжало ухудшаться. Реб Нафтали сообщил мне, что ходил звать врача. Я рассердился на него, но ничего не мог изменить – почти все были против меня. В ту ночь, накануне Суккот, я ночевал у него, и тогда он продиктовал мне свое завещание. Дочери его Хае, да продлится ее жизнь, причиталось триста червонцев, а его супруге – сумма, оговоренная в ктубе (брачном контракте). Он хотел еще кое-что добавить к завещанию, но я возразил ему: “И в том, что вы успели продиктовать, нет никакой нужды. Вы сами выдадите свою дочь замуж”. (Я и слышать не хотел ни единого слова, когда он упоминал о его предстоящей кончине.) Он сказал: “Для Всевышнего возможно все”. (Всю свою исполненную святости жизнь он никогда не упрямился. Его слова означали: “Я-то знаю, что близится моя кончина, но, конечно же, для Всевышнего невозможного нет”.) И добавил: “Эти три года я прожил чудом”. (Миновало три года с тех пор, как у него открылась чахотка.) Я сказал: “Раз так, нет сомнения, ваша жизнь продлится. Велико милосердие Небес!” (Я хотел только одного – чтобы он остался жить, и не желал больше слышать о завещании.) И он повторил: “Для Всевышнего возможно все!”

В Кременчуге жил брат рабби Нахмана –Иехиэль, который был главой браславских хасидов, живших в этом городе.  Вот письмо рабби Нахмана, адресованное брату в Кременчуг:

Написано в Заславе, в году 5567 (1807).

С Б-жьей помощью! Второй день недели, когда читается глава Торы “По законам Моим”.

Любимому брату моему и доброму другу, несравненному учителю моему, совершенному в мудрости раву Иехиэлю Цви, да светит светильник его. Получив твое письмо, я испытал крайнее огорчение. Как могли эти злые люди набраться такой наглости по отношению к тебе! Не перестаю изумляться тому, что добро не поднялось против них и не поразило зло. Возлюбленный брат мой, душа и сердце мое, не страшись их, мужайся, находя каждодневную опору в Торе и в благоговении перед Всевышним, как договорено у нас с тобой. И да будут заслуги отцов твоих тебе в помощь. Ибо все это направлено к тому, чтобы возвеличить тебя, укрепить достоинство твое и обострить твой разум. Ведь подобно тому, как росток расцветает и превращается в дерево лишь после того, как истлеет семя, зароненное в землю, так и ты возвеличишься и принесешь плоды свои миру, лишь пройдя через унижения, будучи втоптан во прах. Знали бы нечестивцы это, уж, верно, не стали бы тебя поносить, ибо стремление их – только ко злу. Да будет известно тебе, что я намерен оставаться здесь, в Заславе, примерно три месяца, после чего разъяснятся мои дальнейшие намерения. В здоровье супруги моей, после первоначального изменения к лучшему, наступило ухудшение. Она слабеет с каждым днем. Расходы, связанные с этим, велики: сорок-пятьдесят червонцев только на жизнь. Брат мой любимый, друг моей души! О благополучии твоем молюсь постоянно, жду от тебя добрых вестей и надеюсь скоро увидеть тебя в добром здравии и благополучии.

Нахман, сын рабби Симхи, да охранит его Всевышний. 

Моя жена шлет привет твоей супруге, моя дочь Мирьям приветствует всех вас… Привет твоим сторонникам и приверженцам. Крепитесь духом и мужайтесь, деяния ваши праведны в мире этом и в мире грядущем.

Нахман бэ-рабби Симха.

Известно, что внучкой  Сары, дочери рабби Нахмана из Браслава, потомка святого Баал Шем Това, является цадекет Эстер, жена хасида рава Генцеля Либна.

Ребецн Сара Джериговски представляет седьмое поколение рабби Нахмана.

О потомках Хаи практически ничего не известно.

В завещании рабби Нахмана своим хасидам содержится четкое предостережение о том, чтобы они не забыли о его потомках. К сожалению, некоторые просьбы рабби Нахмана позабыты. Рабби Нахман писал, что необходимо позаботиться о его потомках, а в случае если они ассимилируются, следует сделать все, чтобы они вернулись к истокам.

Важно отметить, что большинство из потомков рабби Нахмана поселились в Эрец Исраэль, почти все из них богобоязненные евреи, почитающие Тору и соблюдающие заповеди. Однако небольшая часть потомков находится где-то в изгнании, и, по всей вероятности, они не слышали не только о том, кто такой рабби Нахман, скорее всего, им также мало известно о существовании еврейской традиции.

Госпожа Гельбах, из Иерусалима, принадлежит к весьма знаменитой династии Бреслава. Она рассказала, что «прямые потомки рабби Нахмана, внуки и правнуки его дочери Сары, проживают в Узбекистане. Вот только они уже не соблюдают законы Торы и заповеди. Вследствие тяжелейших обстоятельств, они никогда не слышали имени своего праведного предка, более того, они ничего не знают ни о еврействе, ни о евреях».

Есть потомки рабби Нахмана, проживающие в Самарканде. Однако, пока не ясно, где и каким образом их можно отыскать. Есть ли потомки Сары и Хаи, проживающие в Украине – неизвестно.

(Примечание: несколько лет назад бреславским хасидам удалось, разыскать семью потомков раби Нахмана, проживающую в Ташкенте, и установить с ними связь. Сегодня праправнучка раби Нахмана из Ташкента переехала в Израиль и вышла замуж за одного из видных бреславских хасидов)

Вероятно оэль-домик над захоронениями дочерей рабби Нахмана в Кременчуге, в годы войны был разрушен. А потом место долго утаивалось и скрывалось органами НКВД и КГБ и сотрудниками артиллерийских складов, которые разместились на территории старинного кладбища. К сожалению, мы не располагаем никакими сведениями, хоть отчасти проливающими свет. Годы забвения канули, и сегодня заброшенное кладбище стали посещать паломники-хасиды, чтобы отдать дань памяти еврейским праведникам, покоящимся здесь. История всё расставит по местам, и, надеемся, она еще явит новые свидетельства и факты, и раскроет обстоятельства жизни дочерей и многочисленных последователей цадика Нахмана, проживавших в нашем прославленном городе.

С книгами раби Нахмана и его учеников можно познакомиться здесь