Седьмая ступень

В предрассветном Хевроне повеяло необычной для здешнего лета прохладой. Впрочем, это не единственная деталь, изменившая его привычный облик. Металлические заграждения окружили Маарат Махпела, усыпальницу Праотцов – Авраама, Ицхака и Яакова. Стоящие за ними солдаты и полицейские не дают возможности зайти вовнутрь немногочисленным евреям, которые пришли сюда на молитву в этот ранний час. Усыпальница Отцов сегодня закрыта для их детей. У наших соседей-врагов[1] наступил праздник Рамадан, и это священное для евреев место отдано в их полное распоряжение. Группка молящихся под любопытными взглядами скучающих арабов начинает утреннюю молитву на свежем воздухе. Их собралось сегодня довольно немного — два-три десятка энтузиастов, которых не отпугнули ни предрассветный холод, ни изгнание. Хазан уверенно и четко ведет молитву — холодный воздух окончательно прогнал сонливость.

Перед окончанием молитвы неожиданно раздался голос невысокого пожилого еврея, который обратился к собравшимся. С первых слов было ясно, что это голос мудреца. Через пару секунд я узнал его — это говорил раввин Цфата Шмуэль Элияу, сын великого раввина прошлого поколения, рава Мордехая Элияу. В предрассветной темноте никто не заметил, как он оказался среди молящихся. Негромкий голос мудреца рассекал холодный утренний воздух и проникал в глубину сердца.

"Еще не так давно," – начал раввин, – "когда мусульмане властвовали в Стране Израиля, евреям было запрещено молиться в Маарат Махпела (усыпальнице Праотцов). Евреям было дозволено подниматься лишь до седьмой ступени лестницы, ведущей к входу. На этом месте, освященном молитвами поколений, мы молимся сегодня. Единственным «пропуском» для евреев в это святое для них место был переход в мусульманство. Разумеется, что среди них не было изменников."

"Сегодня мы удостоились уникальной возможности," – продолжил рав Шмуэль, – "почувствовать себя на их месте. Мы изгнаны из нашего Дома Молитвы. С тех пор, как был разрушен Иерусалимский Храм, у Творца нет обители в этом мире. Шехина (Б-жественное присутствие) пребывает в изгнании. Мидраш говорит удивительную вещь: когда Творец благоволит к праведникам, то Он дает им способность ощутить скорбь Шехины, горечь изгнания. Сейчас и мы также удостоились испытать это чувство."

Рав Шмуэль прервался на несколько секунд, чтобы присутствующие осознали сказанное. Затем негромкий голос раввина вновь рассек утреннюю тишину:

"Разумеется, эта скорбь не должна переходить в уныние. Мы должны знать, что Творец исполняет обещание, данное Своему народу. В Торе Он говорит нам, что будет освобождать Страну Израиля, постепенно изгоняя оттуда наших врагов. Это обетование воочию сбывается в наши дни. Обратите внимание на статистику арабской эмиграции из Израиля. Цифры однозначно свидетельствуют о том, как она растет с каждым годом.

Чем глубже мы будем ощущать в наших сердцах скорбь Шехины, тем быстрее будет осуществляться на наших глазах это обещание Творца. Постараемся оценить подарок, который мы получили сегодня и не забывать об этом и в другие дни", – голос раввина умолк.

Звучит Кадиш, завершающий утреннюю молитву. По Хевронской традиции, сразу после окончания молитвы трубят в шофар, напоминая Праотцам о поколении, вся надежда которого на их заслуги перед Творцом.

Над Хевроном встает солнце. Толпа арабов, глазевшая на нас в начале молитвы куда-то исчезла. Несколько евреев еще продолжают итбодедут (личную молитву) у Седьмой ступени. Но и они тоже скоро поспешат по домам. Сегодня йом шиши, пятница. Нужно успеть подготовиться к встрече Царицы Субботы.