Путь земли (8)

 Путь земли (8)

Описание поездки раби Нахмана в Святую Землю
 
А в полупраздничные дни Суккот отправились все, кто там был, а с ними и наш ребе, благословенна память о нем, в пещеру пророка Элияhу. И там плясали и веселились от всей души, и лишь он пребывал в задумчивости и печали. И спросил раби Зеэв, упомянутый нами ранее, его спутника, что может быть тому причиной, почему с самого Рош-hа-Шана он все время грустит? Кто знает, хорошо ли это? И в праздник Симхат-Тора все радовались и веселились, обходили синагогу со свитками Торы в руках и танцевали, как это принято, а в особенности – среди хасидов. И он, благословенна его память, также находился в синагоге, но не захотел принять участие в обходе со свитками Торы, лишь сидел там в задумчивости, низко склонив голову. (Так бывало с ним обычно – прежде, чем удавалось ему осуществить то, что он задумал, пребывал он всякий раз в сокрушенности сердца и печали, и мы об этом еще упомянем в дальнейшем).
 
 
 
***
 
А после праздника Симхат-Тора сказал он своему спутнику: «Слава Б-гу, мне удалось совершить то, что я задумал, самым наилучшим образом. И к тому же, мне хотелось задержаться здесь из любви к Земле Израиля. Ну, а сейчас пора нам возвращаться назад. А потому пойди и найми места на судне, отправляющемся в Стамбул». Но его спутник не хотел и слышать об этом и отказался ехать домой, потому что, сказал он, я не в силах преодолеть желания увидеть Тверию. На это ответил ему наш ребе, благословенна память о нем: «Раз уж тебе так захотелось увидеть Тверию, иди и найми мулов для поездки туда». Ибо было в его обычаях ни на чем особенно не настаивать. Тогда спутник его нанял мулов, и они отправились в святой город Тверию. Прибыли они туда к вечеру, и всю ночь двери их дома не закрывались – приходили гости, один сменял другого. Многие надели свои праздничные одежды в честь его прибытия, и всю ту ночь он не сомкнул глаз. Поначалу он поселился в доме его родича, внука святого цадика раби Нахмана из Городенки, благословенна память о нем. Но многие считали, что необходимо подыскать для него большой дом, который способствовал бы широте его мысли, и все сошлись на том, что ему лучше всего остановиться в доме известного хасидского раввина раби Цви Гаркера, куда он и переехал.
 
 
 
***
 
Тогда послал к нему известный цадик, святой раби Авраам Калискер, благословенна память о нем, передать, что в этот день ему как раз делали кровопускание, и потому он сам не в состоянии придти к нему и поздравить с прибытием. И ответил ему наш ребе, благословенна память о нем, что, так или иначе он собирался навестить его. И сразу же направился к упомянутому цадику, а тот принял его с великим почетом, и с огромной любовью и радостью. И всю ту любовь и приязнь, которую испытывал святой цадик раби Авраам к нашему святому ребе, благословенна память о нем, невозможно передать словами. И всячески уговаривал его, чтобы он остановился у него в доме, но наш ребе ответил, что не может поселиться у него на все время, однако на одну из суббот он обязательно к нему придет. И на следующий день тот послал за ним и пригласил его на ближайшую субботу, в которую читали из Торы главу «Ной». И перед вечерней трапезой наклонил наш ребе, благословенна память о нем, голову, чтобы раби Авраам благословил его. Тот же отпрянул от него и отбежал в сторону, весь в трепете. И заговорил с большим воодушевлением, так, что невозможно было понять, о чем именно он говорит. И лишь под конец его слов, услышали, что сказал: « …как стыдно мне перед потомством Баал Шем-Това, благословенна память о нем!», и ни за что не соглашался благословить его. Но его спутнику дал он благословение тотчас же, как только тот подошел и наклонил голову. А затем, во время трапезы, царило там большое веселье, и попросил цадик раби Авраам нашего ребе, благословенна память о нем, чтобы он произнес слова Торы. Но тот никак не соглашался, и хозяину пришлось говорить самому. То же самое повторилось во время остальных субботних трапез. Наставления же Торы цадик раби Авраам произнес с особым воодушевлением и очень громким голосом, так что трудно было разобрать слова. Но в конце он выговорил четко: «Такова суть служения Всевышнему». И впоследствии наш ребе, благословенна память о нем, хвалил и превозносил слова Торы, услышанные им от него, как нечто особенное и мало с чем сравнимое. И мне самому доводилось слышать из его святых уст, что совершенство он встречал только у цадика раби Авраама Калискера. И сказал он однажды: «Мне приходилось видеть немало цадиков, но совершенством обладал лишь святой цадик из Калиска».
 
Продолжение следует